Рейтинг@Mail.ru
home

15.02.2018

Брендовая демонополизация

Для пресечения злоупотреблений официальных дистрибьюторов допускается ввоз законно приобретенных за границей товаров без согласия владельцев товарных знаков. Постановление о легализации так называемого «параллельного импорта» принял Конституционный суд России. Но на практике оно может только усложнить деятельность добросовестных участников рынка и привести к новым спорам.

15.02.2018. АПИ — Действующий Гражданский кодекс РФ запрещает оборот контрафактных товаров – предметов, незаконно обозначенных фирменным знаком. Но на практике владельцы брендов имеют возможность запрещать ввоз произведенной и легально продаваемой за границей продукции. В результате иностранные производители фактически вправе ограничивать распространение их товаров в стране, диктовать цены и иные условия. Импортерам, не подчиняющимся такому диктату, грозят жесткие санкции, в том числе конфискация товаров, административные штрафы и взыскания миллионных компенсаций.

Бумажное дело

В нарушении прав на бренд японской фирмы Sony было обвинено ООО «ПАГ». На конкурсе оно заключило государственный контракт на поставку Черняховской центральной районной больнице термочувствительной бумаги для медицинских приборов марки Sony Corporation. Компания закупила 60 рулонов у польской фирмы Meditech Sp. zoo, но ввезти их в Россию не смогла – таможня конфисковала товар как контрафактный. Японская корпорация не отрицала, что товар законно выпущен и обозначен ее маркой, но запретила продавать его в России. Арбитражные суды пришли к выводу, что совершенное импортером нарушение исключительного права на товарный знак не зависит от факта законного приобретения товара на территории иного государства. С ООО «ПАГ» взыскали компенсацию в размере 100 тысяч рублей, а сами рулоны термобумаги были конфискованы и уничтожены. Верховный суд России признал такие выводы законными и обоснованными.

В поданной в Конституционной суд России жалобе калининградская компания по существу оспаривала закрепленный в Гражданском кодексе РФ «национальный принцип исчерпания прав», создающий препятствия для так называемого параллельного импорта. Несоразмерными заявитель считал и установленные санкции за такой проступок, в том числе конфискацию товара. Ведь такие меры приводят к ущемлению в том числе прав собственности на легально произведенное и приобретенное имущество. Причем в данном случае рулоны термобумаги были задержаны на границе, то есть юридически даже не ввозились на таможенную территорию России.

Свободный рынок

Представители почти всех государственных органов поддержали доводы заявителя. «В российском законодательстве нет норм, позволяющих признать контрафактным самостоятельно маркированный правообладателем товар, таким является только незаконно обозначенный товар, – констатировал заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы Сергей Пузыревский. – Товарный знак призван идентифицировать продукцию конкретного производителя и ничего больше. Иное предоставляет правообладателю дополнительные преимущества на рынке, которые превращаются из средств защиты в средства нападения».

Схожего мнения придерживается и Уполномоченный при Президенте России по защите прав предпринимателей Борис Титов: «Нельзя согласиться с квалификацией в качестве «контрафактного» оригинального товара, маркированного товарным знаком, проданного за границей и ввезенного законным покупателем-собственником без согласия правообладателя. В любом случае контрафактность подделки и «контрафактность» оригинального товара представляют собой разные правовые явления. Само существование двух разных типов «контрафактности» без их нормативного разделения и описания нарушает конституционный принцип определенности правовых норм», – убежден Борис Титов.

Омбудсмен в сфере интеллектуальной собственности Анатолий Семенов убежден в экономической неэффективности запрещающих параллельный импорт норм, в том числе для бюджета: «При размещении государственного заказа запрещено указывать товарный знак. Но как только приобретен тот же самый принтер фирмы Sony, заказчик уже не может мигрировать и поставить на него комплектующие или расходные материалы другого производителя – они будут несовместимы. Как в истории с Ford: машина могла быть любого цвета, но при условии, что черная. Таким образом, возникает вертикальная монополия конкретного производителя», – заключил Анатолий Семенов. 

По мнению Сергея Пузыревского, механизмы защиты прав потребителей реализуются не через интеллектуальную собственность, а через процедуры сертификации и стандартизации. «Если товар не соответствует установленным требованиям – его просто не пустят в Россию. Правообладатель защищает свои экономические интересы, а не права потребителей», – убежден Сергей Пузыревский.

Кроме юридических, полномочный представитель Правительства России Михаил Барщевский привел политические аргументы: «Введенные против нашей страны санкции противоречат международному законодательству и нормам Всемирной торговой организации. Но действия нашей таможни показывают, что западные санкции не нужны – мы сами себя задавим». Ограничение на параллельный импорт он называл «изысками в пользу международных монополий».

Черное и белое

Конституционный суд России принял компромиссное решение. Соглашение Всемирной торговой организации (ВТО) не затрагивает вопросы исчерпания прав интеллектуальной собственности. Таким образом, регулирование этих вопросов передается на усмотрение самих государств-участников, к числу которых относится и Россия. Поэтому установленный в нашей стране национальный принцип исчерпания прав, делегирующий возможность вводить товар в оборот исключительно владельцу бренда, не противоречит Конституции России.

В то же время спор правообладателя товарного знака с импортером должен разрешаться с учетом интересов всех сторон, как частных, так и публичных. Так, нельзя использовать защиту интеллектуальной собственности для ограничения ввоза на внутренний рынок России конкретных товаров и проводить состоящую в завышении цен политику. «Не могут расцениваться как одобряемые» действия, которые приводят к ограничению доступа российских потребителей к соответствующим товарам. «Прежде всего тем, наличие которых на внутреннем рынке является жизненно важной необходимостью (отдельные категории лекарственных средств, оборудование для жизнеобеспечения населения и так далее). Особую опасность такого рода действия могут приобретать для имеющих существенное значение публичных интересов в связи с применением каким-либо государством норм,  установленных вне надлежащей международно-правовой процедуры и в противоречии с многосторонними международными договорами», – отмечается в постановлении суда.

Также служители Фемиды указали на необходимость дифференцировать ответственность. Ведь при ввозе незаконно маркированного товара правообладатель несет убытки не только в виде упущенной выгоды, но и «претерпевает серьезные репутационные риски, связанные с несоответствием товара ожидаемым характеристикам и требованиям потребителей». Тогда как при параллельном импорте понесенные убытки, по общему правилу, не столь велики. «Конституционно-правовые основания для назначения таких мер ответственности, как изъятие из оборота и уничтожение товаров, ранее введенных правообладателем в гражданский оборот на территории другого государства и ввезенных на территорию России без его согласия, отсутствуют. Товары, ввезенные в порядке параллельного импорта, могут быть изъяты из оборота и уничтожены лишь в случае установления их ненадлежащего качества и (или) для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей», – заключил Конституционный суд России.

Сами спорные нормы Гражданского кодекса РФ были признаны не противоречащими основному закону страны. Вместе с тем законодателям служители Фемиды по существу рекомендовали внести уточнения, призванные урегулировать проблему параллельного импорта.

Старый друг лучше новых двух

Эксперты неоднозначно оценивают принятое 13 февраля постановление. Ведь решение о легальности ввоза законно маркированных товаров без согласия владельца бренда еще в 2009 году принял Высший арбитражный суд России, рассмотрев спор с участием немецкого автоконцерна Porsche AG. Схожее разъяснение в декабре минувшего года представил Верховный суд России (АПИ писало об этом – «Серых» импортеров защитили от таможни). 

Поэтому участники рынка не исключают, что выводы Конституционного суда России могут серьезно усложнить положение осуществляющих параллельный импорт компаний. Теперь им придется доказывать недобросовестное поведение правообладателей, причем четкие критерии таких злоупотреблений в законе и постановлении высшей инстанции отсутствуют. 

С другой стороны, практика по подобным спорам до сих пор оставалась крайне неустойчивой. Как и в деле ООО «ПАГ», таможенные органы продолжают изымать ввозимую без ведома правообладателя товарного знака продукцию, а арбитражные суды нередко поддерживают их требования. Кроме того, ранее Конституционный суд России де-факто подтвердил незаконность параллельного импорта: «Запрещение правообладателем ввоза маркированной продукции направлено на соблюдение международных обязательств в области охраны интеллектуальной собственности», – отмечалось в принятом в 2004 году определении.

Мнения

 

Гадис Гаджиев, судья Конституционного суда России

Полного освобождения за параллельный импорт нет. Недопустимо, чтобы правообладатель действовал в корыстных экономических целях – в целях, скажем так, «задрать» цену, создать очередную монополию. В данном случае рынок комплектующих для медицинских аппаратов оказался с одним поставщиком, а все конкурсы и законодательство о государственных закупках ополовинились. Нет никакой конкуренции, единственный поставщик может устанавливать любую цену. В результате товар, который завезен сначала в Германию, потом в Польшу, затем в Россию с уплатой таможенных платежей, оказался на 25 процентов дешевле предлагаемого официальным дилером. Какой был смысл уничтожать такую бумагу?

Если же в Россию будет завозиться товар, скажем, лекарство, с оригинальным товарным знаком, но в процессе транспортировки был нарушен температурный режим, – в этом случае правообладатель в целях защиты наших потребителей может потребовать принять меры. Или, например, изготовлена не адаптированная для российских потребителей продукция.

То есть мы рассматривали коллизию равноценных прав – и правообладателя, и импортеров. Несмотря на то, что первые чаще всего международные корпорации, а вторые – небольшие национальные компании.

Михаил Кротов, полномочный представитель Президента России

Действующее гражданское законодательство не предоставляет правообладателю полномочий запрещать импорт в Россию товаров, маркированных товарным знаком им самим или с его согласия. Толкование, позволяющее сделать вывод о недопустимости параллельного импорта или отрицающее международные принципы исчерпания прав на товарный знак, является опасным заблуждением. 

Не предусматривает закон и наделения статусом контрафактного оригинального товара, выпущенного правообладателем за пределами России. Да, дистрибьюция товаров может ограничиваться по территории, но она касается только гражданско-правовых отношений по продаже и не затрагивает защиту исключительных прав. Парижская конвенция по охране промышленной собственности допускает арест продуктов, которые незаконно снабжены товарным знаком или фирменным наименованием. Ни о каком аресте оригинального товара речи не идет.

Несмотря на это, таможенные органы продолжают возбуждать административные дела при ввозе в Россию товаров, на которых правомерно размещен товарный знак. Полагаем, что юридический факт пересечения границы и ввоз не могут оригинальный товар сделать контрафактным. Недопустимо ставить знак равенства между действительно контрафактным товаром, подлежащим конфискации и уничтожению, и оригинальным, когда-то, возможно, давным-давно, выпущенным правообладателем. В отношении него такой правообладатель намерен всего лишь сохранять всесторонний контроль за пределами страны происхождения и защитить экономические интересы своих дистрибьюторов. Это позволяет ему самостоятельно определять круг уполномоченных реализовывать товары хозяйствующих субъектов, устанавливать для них обязательные к исполнению требования. Более того, такая ситуация может привести и к злоупотреблениям со стороны дистрибьюторов, которые имеют возможность поддерживать высокие цены, регулировать объем поставок, в том числе путем его искусственного снижения и создания дефицита.

Сергей Федоров, советник юридической фирмы Dentons

Общее правило о запрете на параллельный импорт остается. Однако Конституционный суд России обратил внимание на необходимость дифференциации санкций и допустимость параллельного импорта в определенных случаях. Это, конечно, упростит ввоз законно маркированных товаров без разрешения правообладателя. Если раньше они могли просто не давать согласие на импорт товаров в Россию, то теперь им сложнее будет контролировать такой ввоз и цепочку перепродаж.

Однако не совсем ясно, какая значимость в данном деле придается геополитической ситуации и экономическим санкциям. Иными словами – для оправдания параллельного импорта достаточно ли только недобросовестного поведения правообладателя или также одновременно необходимо и наличие угрозы публичным интересам? 

Нельзя исключать, что борьба за конкуренцию и снижение цен приведет к обратному эффекту – правообладатели начнут снижать инвестиции в России. Ведь более высокие цены по сравнению с другими странами не всегда означают злоупотребление: есть рынки более рисковые, которые дают больше прибыли в случае успеха. Но и риск все потерять здесь выше, а потому изначально закладывается более высокая маржа. Бывает, что и на низкорисковых рынках в принципе общепринятый уровень закладываемой прибыли высок. Бизнес может решить: «Зачем мне идти в такую юрисдикцию, если мне там не дают получить хорошую маржу, соответствующую местным рыночным реалиям?» Правообладатели могут начать отказываться от этого рынка и от идеи поддерживать сервис и гарантийное обслуживание на территории России. То есть купившему товар в Европе предложат в Европе и обслуживаться. 

Описываемые Конституционным судом России ситуации злоупотреблений, скорее всего, будут иметь место в связи с доминирующим положением отдельных правообладателей, которые могут диктовать цены на рынке. Если правообладатель будет произвольно завышать цены потребители просто будут покупать аналогичные товары других марок.